* * *
Закрываю тетрадь. Среди сотен строк
я боюсь затеряться,
как в бесконечности.
Только все ни к чему: прошлых рифм говорок
не прогонишь крестом, как щепотку взбесившейся нечисти.
Вот они,
лежат,
едва обобложены.
А в груди трепет, в голове — гул.
Можете ли вы сосчитать, сколько вложено
мыслей и чувств сюда?
Я — не могу.
Судил поэтов сгоряча и я
за бедность мысли, за убогий ритм...
А тут
нечаянно
увидел,
что стих — горит!
Не геенновым
варварским пламенем,
не планом в конце квартала,
не болезненным блеском
рекламенным,
и не больным,
сжигающим
палом.
Он — мягкие искры далеких звезд,
он — отблеск мечты и счастья,
от — сверкание смеха
и слез,
ровный огонь
доброты и участия.
Это —
великая ненависть к злу.
Это —
костер для продрогшего в пути.
Это —
надежда на лучшее впереди.
Это —
свет истины
и солнечный луч.
И от этого света
теплей
и радостней.
Пусть тяжело —
и легче не стало, —
но чувствуешь,
что груды земной
гадости
можно осилить —
и прочь усталость!
Чтобы
исправить
в мире
что-то —
только работа,
работа,
работа!
Начало кончилось.
А те, что дошли, —
дело за вами.
Помните, люди:
нет ничего
прекраснее нашей Земли.
Так надо —
и так будет.
апрель 1977
|
