|
[μ]
Сейчас бедного Цурэна задолбали со всех сторон. Мало того, что его в обиходе почему-то перекрестили
в Цурена, — так еще и сочиняет на его темы всяк, кому не лень, не удосуживаясь
хоть капельку присмотреться и прислушаться. Я честно просмотрел около сотни опусов,
представленных на какой-то момент в Сети. Впечатление отвратное.
Неужто так трудно вспомнить, что Борис Стругацкий — бывший специалист по Японии? Имя Цурэн очевидно
связано с японским языком, хотя в русской транскрипции не поймешь, то ли это "племя знающих",
то ли "императорский кортеж". Что, впрочем, и хорошо, для неоднозначности. Соответственно,
мир Цурэна — эдакий гибрид европейской и азиатской культуры, и следует ожидать такого же
в поэзии. Все нынешние "реставраторы" уперлись в слово "сонет" — и давай строчить
банальные европеоидные сонетики... Да еще произвольно ставят запятую там, где ее в оригинале нет!
А ведь у Стругацких подчеркнут жанр упоминанием еще одного творения Цурэна с похожим началом:
"Как лебедь с подбитым крылом взывает тоскливо к звезде..." Ассоциации с восточной поэзией
совершенно очевидны.
В далекие доперестроечные времена, по счастью, написание "сонета Цурэна" еще не было
рядовым конкурсным заданием на состязаниях досужих виршеплетов. В моей интерпретации
от сонета осталась только общая структура, метрика — зато все знаки препинания намеренно
удалены, чтобы получился аналог иероглифической записи, с таким же мерцанием смыслов
при разной расстановке акцентов. На Востоке толкование стихов — занятие традиционное,
и поэты зачастую пишут с учетом последующих толкований. Однако я еще добавил и асимметрию,
направленность развития: начало более многозначно, к концу вырисовывается вполне однозначная мысль.
Разумеется, кто-то может сделать лучше. Но для этого надо позаниматься японским и китайским
языками, почитать стихи... А не только научиться бряканию ассонансами.
|
