М. Н.
Я еще не весь иссох с годами,
Хоть и утонул в делах давно.
Где-то место и Прекрасной Даме
В глубине души отведено.
Да на что мне деньги, или слава,
Если ты мне — вспоминать невмочь! —
Золотоволосая шалава,
Снилась, обнаженная, всю ночь.
Золота поток спадал на плечи,
Словно приглашая: обними! —
А глаза — как два лукавых смерча,
Губы — вдохновение Джами.
Руки твои требуют бесстыдно
В трепетном объятии — замереть!
И крутая грудь — как пирамида
Над гробницей тысячи царей...
Твой живот — животное желание
Дикой ласки в забытьи хмельном;
И как дерзкий вызов воздержанию
Бедра твои — амфора с вином.
Сильных ног пленительная стройность —
Властное веление: прикоснись!..
И тебя, забыв благопристойность,
Я молю: ты дольше, дольше снись!
Но проходит ночь, и злое утро
От меня уносит образ твой —
Снова я забыл тебя как будто,
Сверхсухарь и суперделовой...
Лишь, поддавшись горькому угару,
Раненные струны теребя,
Обниму разбойную гитару —
Как, наверно, обнял бы тебя.
июль 1980
|
