* * *

Тихо, тихо, тихо
вытикают остатки времен
тысячи тысяч метрономов моего сердца,
и вот оно,
черное, гордое,
грязной грудой
между вашей вселенной и мглой,
вне вас,
вне меня
вне
любых "не".

Прочь,
искатели истин!
Не позволю
угадывать и просить,
обещать и надеяться,
смиренно ждать
космической милости.
Рву в кровь
блаженство и верность,
лицемерные символы
плоти,
ликующей наготы.

Мне — можно.
Пока ваши послушницы
беззубо
примеряют дареные серьги,
я — вырубил блики,
ступени —
стены степей,
окна океанов,
гробы пирамид,
вздор гор,
где прикованы стороны света
к цапфам меридианного круга —
и вместе
все это
ваш мир,
в котором слова и слезы.

А что, собственно, произошло?
Вырастает трава — во все небо.
Шероховатое солнце
питается крошками зим.
Глаза из орбит на тоненьких стебельках.
Потом опадут —
и уже ничего не видно.
Потому что
слизь закатов —
не для созерцания.
Упадите штрихом.
Влейтесь в линию.
Вы еще здесь —
сделайте что-нибудь!
И только потом — пауза.